Искупление - Парр Делла - Страница 1

Округ Джонсон, Нью-Йорк

1818 год

Снежная буря дала Саре прекрасную возможность улизнуть из Ньютаун-Фоллз никем не замеченной.

Сгустившаяся ночная темнота облегчила ей бегство — она двигалась посередине опустевшей Мейн-стрит сквозь отчаянный яростный холодный ветер и слепящий снег. Это помогло ей вернуться домой в одинокую хижину, которую она делила со своей теткой на окраине городка. Нагруженная, как ломовая лошадь, мешками и сумками с продовольствием и всем необходимым для работы швеи, притороченными к спине, она крепко держала в руках закутанный в полотно фонарь, чтобы освещать себе путь на окраине города.

Опасаясь, что ткань, окутывавшая ее фонарь, свалится с него и свет фонаря привлечет чье-либо внимание или что случится что-нибудь еще худшее, например, что она прольет ламповое масло на свой плащ и он загорится, если она потеряет равновесие и поскользнется на неровной обледеневшей дороге, она осторожно двигалась мимо неосвещенных фасадов магазинов, складов и домов, где была нежеланной гостьей, потому что ее больше не считали порядочной женщиной.

Даже четыре года спустя неотвязные воспоминания о скандале, давшем пищу сплетням в городке Ньютаун-Фоллз, все еще терзали ее душу.

Ледяной ветер жалил щеки, рвал плащ и испытывал ее решимость. У нее возникло искушение попросить на ночь пристанища у кого-нибудь из немногих оставшихся в городке друзей, но она знала, что не имеет на это права. Ей не оставалось ничего другого, как вернуться сегодня же вечером домой. Она мечтала о таком уединении, где не было бы ни сплетен, ни перешептываний о происшедшем скандале.

Она чувствовала, что слезы отчаяния готовы брызнуть из ее глаз, и, собрав все свои силы, заставила себя сдержаться. Она не могла ничего изменить и понимала, что ей предстоит жить в городке и ежедневно встречаться с теми, кто осуждал и винил ее.

Совершенно продрогшая, она направилась к лесу, окружавшему городок, чтобы сократить путь домой, запоздало пожалев, что не надела снегоступы. Ее сапожки уже обросли корой из снега и льда, она поскользнулась, и груз на ее спине сместился. Она попыталась восстановить равновесие, но при этом чуть не уронила свой фонарь и едва не упала. Сара тяжело дышала, втягивая в легкие ледяной воздух. Приостановившись, чтобы восстановить дыхание, она бросила взгляд на узкую тропинку, уводившую от главной дороги.

Вдоль дороги стояли освещенные дома, но их было трудно разглядеть сквозь обильно падающий снег. С сильно бьющимся сердцем Сара поправила ремни на плечах и ускорила шаг, стараясь поскорее добраться до леса, чтобы ни с кем не встретиться.

Вот осталось только два дома. Потом только один.

Она уже облегченно вздохнула, но тут дверь последнего дома открылась.

Прямо перед Сарой на покрытой снегом тропинке возникли смеющиеся Дженни Мейерс, Мэри Грейс Хортон и Анна Клейтон, и ей не оставалось ничего другого, как только, взяв себя в руки, встретиться лицом к лицу с женщинами, чего она так старалась избежать.

— Сара Бейли? Что ты делаешь в городе?

Она вздрогнула, но заставила себя не опустить головы и держаться прямо:

— Я иду домой. Удивительно, что вы отважились выйти из дома в такую бурю.

Дженни рассмеялась:

— Абигайль на следующей неделе выходит замуж. Нам надо закончить ее свадебное одеяло, которое мы должны выстегать.

— А кого ты навещала в городе на этот раз? — спросила Мэри Грейс.

В ее вопросе были обычная для нее язвительность и явный намек.

— Должно быть, она приходила получить работу у миссис Данлэп, — предположила Анна, указывая на два мешка за спиной Сары. — Все хотят приготовить новые туалеты, чтобы в следующем месяце достойно выглядеть на вечере в честь возвращения капитана Хэйса.

Дженни вздохнула:

— Представьте себе! Герой войны возвращается, чтобы жить здесь, в Ньютаун-Фрллз. И, как случайно стало известно, он холостяк, которому потребуется жена, как только он устроится в своем поместье.

— А может, он приедет с женой, — предположила Анна.

— Он не женат. Он даже не помолвлен, — уверенно вставила Мэри Грейс.

— Хотела бы я знать, красив ли он…

— Не глупи, Дженни. Он знаменит, богат и уважаем, что значительно важнее. — Мэри Грейс отвернулась от подруг и устремила свой презрительный взор на Сару. — Миссис Данлэп поручила тебе сшить для меня черное бархатное платье? Ты умеешь творить чудеса иглой, даже если…

— Да, эту работу она доверила мне, — ответила Сара, втайне надеясь, что блестящий капитан Хэйс так же хорошо подготовлен к атаке на него самых достойных молодых женщин города, как и во время войны, когда он сражался с британскими кораблями.

На лице Дженни отразилось волнение.

— А как насчет моего платья? Того самого, из красного с синим шелка?

Сара кивнула, и перед ее мысленным взором мелькнул кричащий туалет, заказанный Дженни.

— На следующей неделе оно будет готово к первой примерке. Твое тоже, — обратилась она к Анне, самой миролюбивой из этих молодых женщин.

Анна плотнее запахнула свой плащ с капюшоном и посмотрела на белое как мел небо:

— Я искренне надеюсь, что твоя тетя уехала в Дейтон до начала бури. Ведь это первый ребенок моей сестры…

— Тетя Марта отправилась туда еще утром.

— Значит, ты целый месяц будешь одна, — заметила Мэри Грейс.

Сара поправила груз на своей спине:

— У меня так много шитья, что все это время уйдет на работу. А тетя Марта никогда не отказывает тем, кто нуждается в помощи повитухи.

— Какая удача для женщин, которых она пользует, — откликнулась Мэри Грейс. — Особенно если они живут недалеко от нее.

Тяжело вздохнув, Сара удержалась от того, чтобы проглотить приманку.

— Мне предстоит еще долгий путь, — пробормотала она.

И, не сказав больше ни слова, она прошла мимо них по глубокому снегу и продолжила свой путь уже по лесу.

Если в чем Сара и была виновата, так только в том, что оказалась слишком доверчивой, приняв предложение Уэбстера Чендлера. Но молодые женщины, с которыми она только что рассталась, не были склонны верить ей больше, чем любой другой житель города.