Выбери любимый жанр
Мир литературы

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
Сергей2018-11-27
Не книга, а полная чушь! Хорошо, что чит
К книге
Lynxlynx2018-11-27
Читать такие книги полезно для расширени
К книге
Leonika2016-11-07
Есть аналоги и покрасивее...
К книге
Важник2018-11-27
Какое-то смутное ощущение после прочтени
К книге
Aida2018-11-27
Не книга, а полная чушь! Хорошо, что чит
К книге

Запретное прикосновение - Такер Шелли - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Шелли Такер

Запретное прикосновение

То было сущее мученье -

Любить друг друга лишь тайком.

Следя всечасно, чтоб ни в ком

Не зародилось подозренье, Любя — терпеть, любя — молчать…

И как влюбленным не страдать

Коль счастье надобно скрывать?[1]

«Соловей» Мария Французская, XII в.

Пролог

Шалон, близ французской границы. 1302 год

Огонь тянулся к ночному небу; он пожирал ближний лес, точно ненасытный чудовищный дракон. Предательский ветер вздымал пламя все выше; казалось, оно вот-вот поглотит и звезды, и луну. Его яростные языки взметались над крутыми скалистыми уступами горы, завывали над стенами из камня и несли с собой горячую золу и искры; они золотым дождем осыпали внутренний двор замка, по которому шла сейчас дочь его владельца, принцесса Кьяра.

В развевающемся бархатном плаще она проталкивалась сквозь толпу слуг и крестьян из ближних деревень, вооруженных серпами и вилами. Тлеющие угольки, кружась в воздухе, обжигали ей лицо и руки, однако она почти не чувствовала боли. С внешней стороны массивной каменной стены, окружавшей замок, раздавался немолчный металлический лязг мечей и копий, боевых молотов и щитов.

Сражение шло к концу, это было ясно всем. Враг побеждал.

Каждый удар меча словно проходил через ее сердце — так она его ощущала. Война, тянувшаяся семь лет, подошла вплотную к ее жилищу, и недалек тот час, когда тюринги[2] ворвутся в него, ибо воины Шалона уже не в силах удерживать натиск не знающих жалости наемных солдат принца Дамона; их число раз в пять превышает число ратников, находящихся в распоряжении ее отца.

«Милостивый Боже! Прошу, охрани их, не оставь своей благодатью…»

Глаза у нее слезились, в горле пересохло, но она упрямо бежала вперед — мимо складов и амбаров с полыхающими соломенными крышами; мимо конюшен и коровников, откуда неслись мычание, ржание, где запыхавшиеся скотницы и конюхи пытались спасти хотя бы самых ценных из этих животных. Обогнув центральную башню, она повернула к главным воротам, испытав леденящий душу страх и всеми силами стараясь превозмочь его.

У ворот царила невообразимая суматоха, шум стоял оглушительный. Она оказалась в самом центре этой сутолоки. Охранники и лучники толпились на парапетах и возле них, поднимались и спускались по штурмовым лестницам с оружием, факелами, котлами с кипящей смолой. Их командиры беспрерывно выкрикивали приказания.

Горевший неподалеку сосновый лес освещал все вокруг; клубы дыма, что тянулись из него, походили на дыхание, исторгавшееся из разверстой пасти дракона.

Принцесса Кьяра пыталась найти в этой толпе только одного человека, различить его среди многих других, закованных в броню, одетых в кольчугу. И что-то сродни панике охватило ее, когда она поняла, что не может этого сделать.

— Святая кровь! — раздался позади нее знакомый голос. — Что ты здесь делаешь, хотел бы я знать?

Резко повернувшись, Кьяра увидела на одной из невысоких башен подъемного моста своего брата и вздохнула с облегчением. Он наклонился к ней, усталый, встревоженный, и прокричал не слишком любезным тоном:

— Я же сказал тебе, чтобы ты оставалась в замке!

— Я все время была там, — ответила она. — Но потом увидела: кругом полыхает пламя, и подумала… Я должна…

— Должна ослушаться меня и влезть чуть не в самую гущу битвы, да? — Он нагнулся к ней еще ниже. — Значит, ты не хочешь следовать моим советам?

Кьяра была немного напугана его резкостью: никогда раньше он с ней так не говорил. Вообще-то Кристофу было всего двадцать три года, на четыре больше, чем ей самой, но он всегда держался с ней покровительственно, как человек, умудренный жизненным опытом. Правда, сейчас он и выглядел таким — в шлеме, в кольчуге, лицо напряженное и, пожалуй, свирепое. Как у совершенно взрослого воина.

— Я всегда слушаюсь тебя, Кристоф, — поторопилась сказать она. — Но не могла же я оставаться в комнатах, среди книг и других мирных предметов, когда вокруг такое… И все вышли на защиту замка. Я пришла спросить тебя, не могу ли я хоть чем-то…

— Только тем, — оборвал брат ее речи, — что вернешься к себе. И немедленно!

Он хотел подтолкнуть ее, и она невольно отпрянула.

— Но ведь я могла бы хоть кому-то быть полезной? — упрямо повторила девушка. — Не пристало мне торчать в четырех стенах и ничего не делать, когда мы теряем наши владения, наших людей…

— О Господи, Кьяра, мне следовало запереть тебя в замке! Как я не сообразил? Ведь…

Несколько вражеских стрел, пролетевших над их головами и шлепнувшихся в грязь где-то позади, не дали ему договорить. Кристоф спрыгнул с парапета, схватил сестру за плечи и повлек под защиту крепостной стены, из-за которой по-прежнему неслись воинственные крики и болезненные стоны раненых и умирающих.

— Глупая девчонка! Видишь теперь, куда пришла? — Он постарался прикрыть ее своим телом от стрел и прочих напастей. — Это не игра! Здесь не место для женщин. Отправляйся туда, где будешь в безопасности!

Кьяра была не в состоянии ему возразить — сердце билось так сильно, что у нее перехватило дыхание. Она как зачарованная смотрела туда, где только что упали стрелы. Две из них воткнулись в землю и торчали оттуда, словно из человеческой плоти.

— Тебя могло убить! — крикнул ей брат.

Она ничего не ответила. Минуту спустя раздался страшный треск из-за крепостной стены. Они поняли, что это такое: десятки древних сосен — целый лес, в котором сестра и брат так любили гулять с детства, — валились одна за другой на землю под напором огня, словно хрупкие надломленные ветви, превращаясь в груды золы. Еще один заслон на пути врага рухнул.

— Кристоф, — прошептала в отчаянии Кьяра, — все кончено.

Он нахмурился, предпочитая молчание неискренним словам утешения. Оба понимали, что так оно и есть.

Забыв о всяких правилах этикета, он на глазах у своих подданных крепко обнял сестру, а та спрятала лицо у него на груди и дала волю слезам, не обращая внимания на то, что звенья его кольчуги больно впиваются в лоб и щеку.

На какое-то мгновение их осталось только двое — посреди незатихающей битвы, бушующего огня, бесконечного отчаяния и безысходности. Они были не принц и принцесса, но просто брат и сестра — испуганные молодые люди, пытающиеся обрести в своей привязанности друг к другу хоть какое-то утешение.

— О Боже, Кристоф, — произнесла Кьяра, захлебываясь от слез, — ведь он там… Наш отец… За стенами, в самой гуще боя. Возможно, его уже… Нет, не могу думать об этом!

— И не надо, мой милый воробушек, — тихо ответил он. — Ты же знаешь отца. У нас в Шалоне еще не рождался такой смелый и мудрый воин. Никогда он не дастся в руки врагу… Сумеет найти выход из самого безнадежного положения. Потому и не разрешил мне…

Кристоф не окончил фразы, однако Кьяра догадалась, что тот намеревался сказать. Вчера вечером она была свидетельницей жаркого спора между ним и отцом по поводу того, кто должен выйти с отрядом рыцарей за стены замка, чтобы атаковать наступающих. Отец решительно пресек попытки Кристофа взять это на себя и приказал оставаться там, где тот будет в большей безопасности.

Отец говорил, что не хочет, не имеет права рисковать жизнью наследника престола.

— Нет, это еще не конец, — возбужденно повторил Кристоф прямо в ухо сестре, крепко прижав ее к себе. — Наши предки не напрасно построили этот замок в самом центре горы, на высокой скале… За три сотни лет еще никому не удалось взять штурмом его стены. И никогда не удастся!

— Но никто и не подходил так близко, — прошептала в ответ Кьяра. — Разве это не правда?

Словно для того чтобы подтвердить ее слова, шум битвы на горном склоне сделался еще сильнее. Явственнее стали воинственные крики, стоны и проклятия.

вернуться

1

Перевод Н. Эристави.

вернуться

2

Тюринги — группа германских племен. Отсюда — Тюрингия. — Примеч. пер.